Солнце окончательно скрылось за кронами деревьев. На небе еще виднелись последние алые блики, но и они стремительно таяли. Скоро на лес опустится ночь. Быстрее, чем она придет в деревню.
По ногам повеяло холодом. Сергей невольно вздрогнул, осмотрелся по сторонам, выискивая признаки желтоглазых тварей. Никого. Пока никого.
— Он сам пойдет, — Курбат на удивление бесцеремонно пнул собрата по обучению. Рында в ответ охнул. — Вставай! Я же вижу, ты пришел в себя. Все равно в деревню тебя никто не внесет. Хочешь окончательно провалить испытание?!
— Все равно опоздали, — недовольно пробурчал крепыш, но все же покинул воздушную подушку. На ногах он стоял довольно уверенно, даже Курбата до сих пор немного пошатывало.
«Вот же гаденыш!»
У Сергея руки чесались зарядить Рынде так, чтобы тот подавился собственными зубами. Однако и смену готовят себе Золотые башни. Ничего не скажешь.
От погоста к деревне почти бежали. Сгущающиеся тени гнали в спину, напирали с боков, норовя уцепиться за одежду, остановить.
Холод отступил.
Первым делом направились к часовне волхва. Ни у границ деревни, ни на ее улицах людей не заметили, но зато свет горит почти в каждом доме. Похоже, местные жители предпочитали пережидать ночь в кругу семьи. Что ж, оно и правильно. Нечего шататься по улице, когда совсем рядом завелась такая гадость, как только что уничтоженный черный исполин.
Внутри часовня оказалась донельзя тесной. В зале, если его так можно назвать, одновременно, не мешая друг другу, могло поместиться человек десять, не больше. Но очень чисто. Доски под ногами буквально блестят в свете немногочисленных, но больших свечей. Свечи установлены в кованых подсвечниках весьма изящной работы. В воздухе пахнет ладаном. Со стен на гостей смотрят образа, насколько понял Сергей, тех самых предков, на помощь которых и надеялся Мешко. В отличие от изображения святых на иконах, привычных Сергею, предков изображали скорее в их натуральном виде, без излишней утонченности в чертах и покорности во взгляде. С небольших расписных дощечек взирали мужчины с окладистыми бородами. Большей частью — воины. Но встречались и представители вполне мирных профессий — таких как, кузнец. Людей старались изображать в деле, за привычным им ремеслом, будто выдергивали кадр из жизни.
— Кладите его сюда, — волхв кивнул на Сборщика, затем указал в центр зала, где на полу лежала грубая циновка. — А теперь — идите с добром. Идите, не стойте над душой. Я попрошу за него перед предками. Чужое присутствие ни к чему. Да, — с этими словами он настойчиво выпроводил всех на улицу и следом захлопнул дверь. — Не входить. Я сам позову, ежели понадобится помощь, — прокричал уже из-за двери. — Идите, поешьте…
Помощники Драгана Эйча переглянулись.
— Все равно придется ответ держать, — проговорил Курбат. — Идем к наставнику.
Рында колебался.
— Ладно, пойдем. Только ты не говори, что меня несли. Хорошо? И извини за то, что… там…
— Не скажу. Идем.
— Как его зовут? — нарушил тишину Сергей, когда помощники скрылись в вечерней полумгле.
— Кого? — не поняла Дарина.
— Сборщика.
— Сборщик. У них нет имен.
— Почему?
— Не знаю. Так повелось. Сборщики теряют имя, как только вступают в братство. Считается, с этого времени они исчезают из мира смертных и переносятся в мир теней. В мир мертвых, где имена не имеют значения.
— Неудобно же общаться. Как обращаться, если их несколько?
— Не задумывалась об этом, — пожала плечами девушка. — Пока никто не жаловался. Да и не общаются с ними почти.
— Как деревенским удалось донести до них послание?
— Вот этого не знаю. Вполне возможно, что братство Сборщиков имеет более сложную структуру, чем думает большинство. Вполне возможно, что у них есть что-то вроде представительств или людей вне братства, выполняющих работу связных или информаторов.
— Интересные вы, — Сергей прислонился к стене часовни. — Чего ни спросишь — кругом недоговоренность, двойное дно или ложь. Как вы с этим живете?
— Мы? — удивилась Дарина.
— Ну да. И я тоже… А ведь что мы гадаем? Проще всего найти того посыльного, кто относил письма. Он же местный?
— Должно быть… А зачем тебе?
— На будущее. Вдруг пригодится.
— А я бы не стала лезть в секреты Сборщиков глубже, чем мы уже в них залезли.
— Не так уж и глубоко. Как думаешь, почему нашего друга долбануло сильнее всех? Мне показалось, что та дрянь больше воздействует на неподготовленное сознание.
— У Сборщиков сильно обострено восприятие. Они чувствуют смерть. Что, если именно эта особенность делает их уязвимыми к тому вою?
— Как вариант звучит довольно правдоподобно, — Сергей отлепился от стены. — Пойдем, что ли, тоже поедим. Я устал как собака. Здесь все равно делать нечего.
— А Драган Эйч?
— Шел бы он… Если бы действительно хотел говорить и разбираться — не сбежал бы впереди всех. Тем более ты же слышала: я универсальный маг, — Сергей усмехнулся. — Что мне какой-то практикующий наставник?
— Надеюсь, ты шутишь.
— Шучу-шучу, но есть хочу и голодать не собираюсь. Идем.
Дарина бросила взгляд на плотно закрытую дверь в часовню.
— Хорошо, пойдем. Надеюсь, отцу Мешко будет сопутствовать удача.
Ночь все больше брала свое. Небо еще светлело, но деревенская улица утопала в полумраке.
— Почему ты помог Рынде? — спросила Дарина.
— Я помог Курбату.
— Пусть Курбату. Зачем?
— А почему нет? Была возможность — и помог.
— Они никто для тебя.